Конституционный суд России усиливает контроль за имуществом, купленным на коррупционные доходы

Конституционный суд Российской Федерации подтвердил свою позицию по вопросу изъятия активов, приобретенных на средства, полученные преступным путем, даже если формально они зарегистрированы на третьих лиц. Новые разъяснения касаются случаев, когда близкие коррупционеров становятся владельцами таких объектов, включая единственное жилье.

Суд отметил, что право собственности в данных обстоятельствах не может считаться законным, и поэтому подлежит конфискации в пользу государства. Такое решение было принято после рассмотрения жалоб двух женщин, чье имущество было изъято как незаконное. Елена Лабузова, дочь бывшего министра из Оренбурга, и Ольга Король, теща осужденного за получение взятки, пытались оспорить законность конфискации недвижимости, зарегистрированной на них. В ходе разбирательства суд установил, что фактическими владельцами активов были коррупционеры, которые использовали своих родственников для легализации незаконных доходов. В решении суда особое внимание уделено понятию «неотделимых улучшений», касающемуся легальных вложений в незаконно приобретенное имущество.

Суд не учел расходы Лабузовой на строительство бани и забора, посчитав их частью общего объекта, созданного на коррупционные средства. Таким образом, даже законные вложения не защищают от конфискации, если изначально актив был приобретен на деньги, полученные преступным путем. Юристы отмечают, что Конституционный суд формирует практику «выжженной земли» в отношении коррупционных доходов, исключая любые возможности сохранить незаконно нажитое. Это направлено на то, чтобы сделать коррупцию менее привлекательной: ни сами преступники, ни их близкие не смогут воспользоваться результатами незаконного обогащения. В результате, родственники чиновников могут потерять даже единственное жилье, если не смогут подтвердить легальность его приобретения.

Новые подходы суда вызывают опасения среди экспертов в сфере гражданского оборота недвижимости, так как они предполагают отход от общепринятых норм защиты прав собственности. Фактически, вводится презумпция виновности имущества, которое может быть изъято без компенсации вложенных законных средств, если его происхождение связано с коррупцией.